Журналистика и медиарынок

У нас есть Этический кодекс российского журналиста 1994 года. Когда его принимали, я всячески ратовал за то, чтобы его обсуждать, и всячески противился тому, чтобы его принимать, потому что я считал тогда и считаю сейчас, что этический кодекс очень полезно обсуждать, но на самом деле бесполезно принимать. Но за это время у меня точка зрения несколько изменилась

Я предлагаю подумать о том, что этический кодекс российского журналиста не достаточен для Союза журналистов России, что требуется этический кодекс члена Союза российских журналистов.

И это совсем другая история, на которой, на самом деле, можно, извините, как говорится, и вылететь из этого Союза. Из того Союза по тому этическому кодексу я не помню, чтобы хоть один человек куда-нибудь ушел, хотя, на самом деле, я бы многих туда и не принял. И вообще, в конечном счете, он оказался резиновым, потому что неизвестно, сколько людей его разделяют — для кого это список их убеждений, а для кого просто бумажка, которой он, что называется, пользуется в технических целях.

Поэтому я предложил бы Союзу в дальнейшем над этим подумать. А нужда в этом очень большая, приведу только один пример.

Тут уже несколько раз упоминали Коллегию по жалобам на прессу. Что это такое на самом деле? Кто-то жалуется на то, что пресса его обхамила, обманула, обворовала, если хотите, повлияла на те или иные аспекты его жизни, репутации, профессионального состояния и так далее, и тому подобное, причем, достаточно серьезные причины. Средства массовой информации, которые должны это обсуждать, не приходят на это заседание, не признают юрисдикцию Коллеги по жалобам на прессу и просто ею пренебрегают.

И получается, вы знаете, например, что такая Коллегия два раза обсуждала жалобы на передачу господина Караулова и оба раза пришла к замечательному с моей точки зрения выводу, что она не может судить передачи господина Караулова, потому что эти передачи не имеют никакого отношения к журналистике.

Кто-нибудь слышал об этом? Кто-нибудь видел эти решения? Между тем они вроде бы печатаются, вроде бы известны. Однако никакого ущерба репутации этой более чем, с моей точки зрения, сомнительной нравственности передачи на самом деле не нанесли.
С всепрощением, которое возникает на этой почве, надо бороться, потому что иначе мы из этого не вылезем никогда.

И последнее, что я хочу сказать. Последнее время в этой Коллегии стали рассматриваться телевизионные передачи. Вы знаете, самые рейтинговые передачи оказываются самыми вредными — например, рейтинговая передача, которую вел господин Малахов, была построена на нарушении закона, потому что она вся была построена на раскрытии интимной жизни четырнадцатилетней девочки.

И это обсуждение было публичным, оно было построено на вызывании слез у этой девочки, то есть оно было оскорбительным и по форме, а не только по содержанию. Мы приняли соответствующее решение, оно совсем непростое. Кто-нибудь его читал? Вы выбрали нас сами для того, чтобы мы за это отвечали. Кто-нибудь знает, что мы эту ситуацию постарались как-то нейтрализовать? Мы сформулировали отношение сообщества по этой проблеме.

Я вас очень прошу, имейте в виду — за эти 10 лет более 80 решений приняла эта Коллегия под руководством Михаила Александровича Федотова и Юрия Венедиктовича Казакова. С моей точки зрения, это очень грамотные, очень, я бы сказал, подробные и деликатные решения, но они бестрепетно честные — обратите на них внимание. Это на самом деле поможет выстраивать нашу с вами общую журналистику по новым или, может быть, по старым, но очень достойным лекалам.

"Журналистика и медиарынок", № 05, 2013