Журналистика и медиарынок

-Кто за исключение из комсомола? Мы дружно подняли руки. Дело было в конце эпохи государственного атеизма. Дело было персональным. Советскую школьницу в Пасхальную ночь обнаружили в церкви. Лишение комсомольского билета означало волчий билет во взрослую жизнь. Кто узнает, что было с ней дальше?

Один любит говорить цветисто и долго. Для другого молчание — золото. Один ежесекундно терзаем сомнениями. Другой чугунно уверен в личной картине мира.

Каждая новая осень, словно больной зуб, отдает неприятным ощущением неотвратимой темной и холодной зимы. Если лето — это маленькая жизнь, то что такое практически вечная зима? Конечно, генерал Мороз — наш верный союзник в отражении чужеземных вторжений. «Здоровью моему полезен русский холод!» — восклицал даже теплолюбивый Пушкин. Согласен. Тепло и похвалы расслабляют, холод и критика закаляют.

В прошлую лихую годину я питал иллюзию, что кризис — это такой санитар леса. Убирает ненужное, хворое, расчищая место для живого, полезного. В нашем случае — оздоравливает медиаполяну. И сначала вроде пошло — в киосках поубавилось глянца, добавилось серьезной прессы. А потом и кризис притормозил, и процесс поменял вектор. Эволюцию поправили так, чтобы выиграли те, кого посчитали своими. Вне зависимости от пользы для леса.

-Что вы все твердите о ньюсмейкерах да контенте, — разозлился коллега. — По-русски нельзя?